Если бы Анна Каренина знала, сколько в мире существует разных форм брака, она, возможно, никогда бы не бросилась под поезд. Самым богатым и благополучным домом в древности считался многодетный. Поэтому появление полигинии (многоженства) – вполне объяснимо. Но даже в Коране сказано, что иметь больше четырех жен – грех.
«Вторыми» женами китайцев частенько бывали проститутки. У такой жены мог быть целый дом с детьми, которых муж изредка навещал. А иногда «вторые» жены вместе с детьми жили у его родителей.
У древних кельтов, по наблюдениям Цезаря, отцом всех детей жены-героини считался мужчина, первым вошедший в ее дом.
В средние века, когда девушка была помолвлена с еще маленьким мальчиком, пока он рос, она принадлежала его родичам (как правило, свекру). Но ее дети от свекра считались детьми мальчишки.
В Индии, когда, наоборот, мужчина был помолвлен с маленькой девочкой, он мог жить с кем угодно, иногда даже – жениться на вдове, которая впоследствии становилась его служанкой.
У древних арабов разрешалось иметь не более десятка мужей одновременно. Отца детей выбирала на общем собрании «королева дома».
Индийскую нийогу очень уважали чукчи: при живом муже жена живет с его братом или его ближайшими родственниками.
Супруга араба племени гассание в Нубии выговаривала себе три дня в неделю, когда она могла гулять направо и налево с кем угодно.
В других местах женщина просто вывешивала флаг над дверью, и все желающие могли «посещать» ее, когда им вздумается. Отца детей в этом случае устанавливали специально приглашенные старцы, причем избранник мог и отпереться от своего «счастья».
Самые счастливые женщины жили в Тибете в эпоху полиандрии или многомужества. Мужчины при этой форме брака занимались не только тем, что делали женщине детей. На мужчинах также держалось все хозяйство. Некоторые специалисты пишут, что сбежавшие туда европейки были столь довольны, что не желали отправляться обратно.
Добавлено (05.06.2009, 22:43)
---------------------------------------------
Почему не плачут мужики?
Почему, когда хоронят друга,
Не ревут дурниной от тоски,
Навзничь рухнув наземь среди луга?
Распугав беспечных мотыльков,
Почему не содрогнутся плечи?
Чтоб тоска дошла до облаков,
До краев земли, до бесконечных?
Почему, когда ушла жена,
Не орут шальными голосами?
Просто курят молча у окна,
Впившись в двери мертвыми глазами.
И когда война, и смерть, и кровь,
Главные на том и этом свете,
Толпы молчаливых мужиков,
В тишине проходят по планете.
И - ни всхлипа, ни одной слезы.
Только руки, сжавшись, побелели.
Почему не плачут мужики?
Не ревут навзрыд на самом деле?...
Только иногда, когда сосед,
В одиночестве за стенкой вдруг завоет,
Я вскочу, откинув теплый плед,
И окно на улицу открою.
Буду слушать, сев на табурет,
Как он бьется и ломает руки,
Как скрипит расшатанный паркет,
Как кричит, что бляди все и суки.
Я, наверное, налью тогда стакан.
По края наполню водкой горькой.
За тебя, невидимый братан.
Я стакан закину этот, с горкой.
Не пойду я утешать по доброте,
Есть, поверьте, веская причина.
В одиночестве, в кромешной темноте,
Плачут настоящие мужчины. (Автор: ГЛЫМ)
