Я такая, как есть, я останусь такой.

Я наивна бываю, бываю - вредна,

Но, такая, как есть,я на свете одна.

Я такая, как есть, я умею любить.

Кто увидит меня, тот не сможет забыть.

Я умею ласкать, но умею и бить.

Я умею спасать и умею губить.

Я такая, как есть, я похожа на мать.

Строя жизнь, я себя успеваю ломать.

Я немного грущу, и немного смеюсь.

Я бесстрашна бываю, но я и боюсь.

Я такая, как есть, я люблю помогать.

Но бывает, что я не могу не кричать.

Я бываю вольна, я бываю одна.

Пылкой быть я могу, а потом - холодна.

Я такая, как есть, я не стану иной.

Я немного поплачу у вас за спиной,

Вытру слёзы и мило в ответ улыбнусь.

И такой, как я есть, к вам опять повернусь

Свиданий наших каждое мгновенье
Мы праздновали, как богоявленье,
Одни на целом свете. Ты была
Смелей и легче птичьего крыла,
По лестнице, как головокруженье,
Через ступень сбегала и вела
Сквозь влажную сирень в свои владенья
С той стороны зеркального стекла.

Когда настала ночь, была мне милость
Дарована, алтарные врата
Отворены, и в темноте светилась
И медленно клонилась нагота,
И, просыпаясь: "Будь благословенна!" -
Я говорил и знал, что дерзновенно
Мое благословенье: ты спала,
И тронуть веки синевой вселенной
К тебе сирень тянулась со стола,
И синевою тронутые веки
Спокойны были, и рука тепла.

А в хрустале пульсировали реки,
Дымились горы, брезжили моря,
И ты держала сферу на ладони
Хрустальную, и ты спала на троне,
И - боже правый! - ты была моя.

Ты пробудилась и преобразила
Вседневный человеческий словарь,
И речь по горло полнозвучной силой
Наполнилась, и слово "ты" раскрыло
Свой новый смысл и означало: царь.

На свете все преобразилось, даже
Простые вещи - таз, кувшин, - когда
Стояла между нами, как на страже,
Слоистая и твердая вода.

Нас повело неведомо куда.
Пред нами расступались, как миражи,
Построенные чудом города,
Сама ложилась мята нам под ноги,
И птицам было с нами по дороге,
И рыбы подымались по реке,
И небо развернулось пред глазами...

Когда судьба по следу шла за нами,
Как сумасшедший с бритвою в руке.

Боюсь, что в этот мир мы вновь не попадем.
И там своих друзей - за гробом - не найдем.
Давайте ж пировать в сей миг, пока мы живы.
Быть может, миг пройдет - мы все навек уйдем.

Пей с мудрой старостью златоречивой,
Пей с юностью улыбчиво красивой.
Пей, друг, но не кричи о том, что пьешь,
Пей изредка и тайно - в миг счастливый.

Ты сегодня не властен над завтрашним днем.
Твои замыслы завтра развеются сном!
Ты сегодня живи, если ты не безумен.
Ты - не вечен, как все в этом мире земном.

Ты можешь быть счастливым, можешь пить.
Но ты во всем усерден должен быть.
Будь мудрым, остальное все не стоит
Того, чтоб за него свой век сгубить.

"Всех пьяниц и влюбленных ждет геенна".
Не верьте, братья, этой лжи презренной! -
Коль пьяниц и влюбленных в ад загнать,
Рай опустеет завтра ж, несомненно.

Ты не бываешь пьяным? Но пьяных не упрекай!
Ты не живи обманом, низостей не совершай!
Ты предо мной возгордился тем, что вином не упился?
Трезв ты, но полон скверны, и скверна бьет через край!

Хоть этот мир лишь для тебя, ты мыслишь, сотворен,
Не полагайся на него, будь сердцем умудрен.
Ведь много до тебя людей пришло - ушло навек;
Возьми свое, пока ты сам на казнь не уведен.

Говард Кнолл

Говард Кнолл красавец, и это свойство его с младенчества отличает.
Его только завистник не признает, только безнадежный не замечает.
В Говарде всякий души не чает,
Он любую денежку выручает
И любую девушку приручает --
И поэтому Говард всегда скучает.

Старший Кнолл адвокат, он сухой и желтый, что твой пергамент,
Он обожает сына, и четверга нет,
Чтоб они не сидели в пабе, где им сварганят
По какой-нибудь замечательной блади мэри.
Кнолл человечней сына -- по крайней мере,
Он утешает женщин, которых тот отвергает.

Вот какая-нибудь о встрече его попросит,
И придет, и губа у нее дрожит, и вот-вот ее всю расквасит,
А у старшего Кнолла и хрипотца, и проседь,
Он глядит на нее, как сентиментальный бассет.

«Я понимаю, трудно с собой бороться, -
И такая, в глазах его легкая виноватца, -
Но стоит ли плакать из-за моего уродца?
Милочка, полно, глупо так убиваться».

Нынче Говарда любит Бет (при живом-то муже).
Бет звонит ему в дверь, затянув поясок потуже,
Приезжает на час, хоть в съемочном макияже,
Хоть на сутки между гастролей даже,
Хлопает ртом, говорит ему «я же, я же»,
Только он не любит и эту тоже,
От нее ему только хуже.

Говард говорит отцу: «Бет не стоила мне ни пенса.
Ни одного усилия, даже танца.
Почему я прошу только сигарету, они мне уже «останься»?
Ослабляю галстук, они мне уже «разденься»?
Пап, я вырасту в мизантропа и извращенца,
Эти люди мне просто не оставляют шанса».
Кнолл осознает, что его сынок не имеет сердца,
Но уж больно циничен, чтоб из-за этого сокрушаться.
Говорит: «Ну пусть Бет заедет на той неделе поутешаться».

***

Через неделю и семь неотвеченных вызовов на мобильном,
Говард ночью вскакивает в обильном
Ледяном поту, проступающем пятнами на пижаме.
Ему снилось, что Бет находят за гаражами,
Мертвую и вспухшую, чем-то, видимо, обкололась.
Говард перезванивает, слышит грустный и сонный голос,
Он внутри у нее похрустывает, как щербет.
Говард выдыхает и произносит: «Бет,
Я соскучился». Сердце ухает, как в колодце.
Да их, кажется, все четыре по телу бьется.
Повисает пауза.
Бет тихонько в ответ смеется.

Старший Кнолл ее не дожидается на обед.

Наш плацкартный вагончик полон граждан унылых
Пахнет рыбой, носками, табаком, грязным полом…
Проводник неопрятный с покосившимся рылом
Продаёт жидкий чай по цене Пепси-Колы...
У него жизнь плохая, у него язва ноет,
И жена изменяет, и пусто в кармане,
Он весь мир ненавидит, и в вагоне не моет,
И сортир закрывает, и плюёт нам в стаканы…
Вот наш поезд подходит к Украинской границе...
Вот мелькают уже самостийные паны,
Самостийные хаты, самостийные лица…
Незалэжны кабан спит в грязи иностранной….

Заходят бравые ребята - таможэнники погранични
У них баальшие автоматы и маааленькая зарплата…
Законность олицетворяя, сержант в моих пожитках шарит…
А я в глазах его читаю:
- "Шо москалы, попались, твари…"…
Это мы, москали, его сало поели,
Это мы не даём ему нефти и газа,
И в Крыму шухарили на прошлой неделе,
И за это москаль должен быть им наказан!
Я от нервного стресса стал весь жовтно-блакитным,
…что там в сумке моей? - вот трусы, вот котлеты,…
- Да какое оружье?, - это ж нож перочинный...
- Да какая валюта?... - и рублей даже нету.
- Это презервативы, мне жена положила,
- А в аптечке таблетки… - да какие колёса?...
- Да какое "экстази" ? … ебитная сила…
- Просто слаб животом, вот и взял от поноса…

А помнится, была держава… - Шугались ляхи и тевтоны.
И всякая псякревь дрожала, завидя наши эскадроны…
Нас жизнь задами развернула, судьба-злодейка развела…
Ах, как ты ж мэнэ пидманула!... Ах, как ты ж мэнэ пидвила…

Слышь, ты, пан офицер, я ведь правда , хороший…
Уважаю галушки и Тараса Шевченко…
Я бы вам заплатил, да откель в менэ гроши?
Тильки стал працювать, не зробив и малэньки…
Я ведь свой… - што ж ты тычешь в меня автоматом?
Да вы что?! … одурели?... Паны, хлопци, робяты?
Да берите вы флот! Да вступайте вы в НАТО,
но меня, дорогие, отпустите до хаты…
…………………….
И вот еду я дальше, нервным тиком страдая,
Жутким стрессом придавлен до холодного пота…
И дывлюсь я на нибо, тай думку гадаю…
И чего же я, сокил, не летэв самолётом…..?

Т. Шаов

Грустно.

Общаясь с дураком, не оберешься срама:
Поэтому совет ты выслушай Хайяма:
Яд, мудрецом тебе предложенный, прими,
Из рук же дурака не принимай бальзама.

http://www.youtube.com/watch?v=qq9vSJ-nS-Y

правда, к сожалению

Ты знаешь край, где околачивают груши?
Где что ни путь - всегда препятствий полоса,
Где от сплошной лапши давно провисли уши,
А в телевизоре - не явь, а чудеса?

Ты знаешь этот край, где все решает барин,
А если барин не приедет - трын-трава,
Где весь твой скарб не заработан, но подарен,
И отберут назад, лишь рыпнешься едва?

Ты знаешь край, где вечно ищут виноватых
Взамен того, чтоб поработать над собой,
Где мера точности в делах - "плюс-минус лапоть",
А разгильдяйство именуется судьбой?

Ты знаешь край, где умирают очень рано
И беспрестанно поминают чью-то мать?
Ты знаешь этот край? Не сыпь мне соль на раны -
Я тоже знаю. А хотелось бы не знать.

Общаясь с дураком, не оберешься срама:
Поэтому совет ты выслушай Хайяма:
Яд, мудрецом тебе предложенный, прими,
Из рук же дурака не принимай бальзама.

Роман сказал: помещику,
Демьян сказал: чиновнику,
Лука сказал: попу.
Купчине толстопузому!-
Сказали братья Губины,
Иван и Митродор.
Старик Пахом потужился
И молвил, в землю глядючи:
Вельможному боярину,
Министру государеву.
А Пров сказал: царю...

а интересно, многие из молодых знают произведение? и если да, то читали-ли? а читали-поняли?

Фотография в журнале —
У костра сидит отряд.
Вы Володю не узнали?
Он уселся в первый ряд.

Бегуны стоят на фото
С номерами на груди.
Впереди знакомый кто-то —
Это Вова впереди.

Снят Володя на прополке,
И на празднике, на елке,
И на лодке у реки,
И у шахматной доски.

Снят он с летчиком-героем!
Мы другой журнал откроем
Он стоит среди пловцов.
Кто же он в конце концов?
Чем он занимается?
Тем, что он снимается!

Добавлено (22.11.2010, 10:06)
---------------------------------------------
На демонстрациях коммунистов в Греции часто поют Интернационал. Поскольку знаю наш вариант песни, удивлялась греческому переводу. И вот сегодня наткнулась на первоначальный наш вариант. Все стало на свои места.

Вставай, проклятьем заклеймённый,
Голодный, угнетённый люд!
Наш разум — кратер раскалённый,
Потоки лавы мир зальют.
Сбивая прошлого оковы,
Рабы восстанут, а затем
Мир будет изменён в основе:
Теперь ничто — мы станем всем!

Время битвы настало
Все сплотимся на бой.
В Интернационале
Сольётся род людской!

2.
Никто не даст нам избавленья:
Ни бог, ни царь и не герой.
Добьёмся мы освобожденья
Своею собственной рукой.
Чтоб вор вернул нам всё, что взял он,
Чтоб дух тюрьмы навек пропал,
Ковать железо будем с жаром,
Пока горяч ещё металл.

3.
Держава — гнёт, закон лишь маска,
Налоги душат невтерпёж.
Никто богатым не указка,
И прав у бедных не найдёшь.
Довольно государства, право,
Услышьте Равенства завет:
Отныне есть у нас лишь право,
Законов же у равных нет!

4.
Дошли в корысти до предела
Монархи угля, рельс и руд.
Их омерзительное дело —
Лишь угнетать и грабить Труд.
Мы создаём все капиталы,
Что в сейфах подлецов лежат.
Вперед! Теперь пора настала
Своё потребовать назад!

5.
Довольно нас поить дурманом!
Прощай, военная муштра!
Народам — мир, война — тиранам!
Забастовать, солдат, пора.
Когда ж прикажут каннибалы
Нам всем геройски околеть —
Тогда по нашим генералам
Своим же пулям полететь!

6.
Рабочие, крестьяне, будем
Великой армией Труда.
Земля дана для счастья людям,
Прогоним трутней навсегда!
Напившись крови до отвала,
Стервятник пьян, и ворон сыт.
Добьёмся, чтобы их не стало,
И вновь мир солнце озарит!

Общаясь с дураком, не оберешься срама:
Поэтому совет ты выслушай Хайяма:
Яд, мудрецом тебе предложенный, прими,
Из рук же дурака не принимай бальзама.

Ми не козли, ми не москальське бидло,
у кожнім з нас реве галицький лев!
Та більшості чомусь цього не видно,
і нас не рідко посилають "в хлєв"!

Чому свідомих кличуть всі жлобами?
Чому нема поваги до бандер?
Від люті скрипимо щодня зубами
і хочеться узяти машинґвер.

А нещодавно сон такий я бачив:
Карпатський ліс, у нім упівський схрон.
І добре все здавалося неначе,
і москаля ми взяли у полон.

Та цей москаль приречений до страти,
чекаючи на чергу наших куль,
мені - бандерівцю(!) насмілився сказати
прямісінько в обличча: - Ти рогуль!