| bes-kh | Дата: Суббота, 02.06.2007, 23:51 | Сообщение # 1 |
|
Полковник
Группа: Красноградцы
Сообщений: 236
Статус: Offline
| Родился 15 марта 1875 года в Стародубе Смоленской области.
Раввин. С 1937 года по день ареста работал фельдшером при Путиловской больнице города Сталино.
| Quote ("http://judaica.kiev.ua/Conference/conf2004/05-2004.htm") | ПОСТАНОВЛЕНИЕ 1938 года, мая 20 дня. Доноблпрокурор Руденко в связи с ходатайством об аресте Кодкина С.Д., рассмотрев материалы по обвинению его по ст. 54-10 УК УССР, нашел, что он проводит контрреволюционную пропаганду, собирает у себя на дому нелегальные сборища.
На основании изложенного ПОСТАНОВИЛ:
Арест и содержание под стражей гр. Кодкина С.Д. санкционирую. ОБЛПРОКУРОР (РУДЕНКО)». Печать. Подпись...
Из «Протокола допроса» обвиняемого КОДКИНА Соломона Даниловича от 15 июля 1938 года.
ВОПРОС: Какой период времени вы были раввином?
ОТВЕТ: В первое время своей деятельности как раввинв гор. Константинограде Полтавской области с 1912 по 1927 годы»...
Кодкин был в Константинограде ?! Стоп. Выходит, что именно об этом Кодкине в начале 90-х уже прошлого века мне за пару лет до своего столетия рассказывал дончанин Михаил Кричевский?! А я — каюсь — как-то не проникся, справедливо полагая, что город Сталино, где Кодкин состоял раввином, и Константиноград Полтавской губернии территориально так разнесены! И что же в результате оказалось? А оказалось, что Соломону Кодкину, да-да, тому самому, константиноградскому, никто не помешал принять приглашение евреев города Сталино и перебраться в Донбасс на постоянное место жительства. А значит, выходит, Михаил Ефимович Кричевский вспомнил правильно, вспомнил о нашем раввине, а не его однофамильце. Значит, выходит, учитывая его возраст, Кричевский один из очень немногих, если не последний из живых, кто видел Соломона Даниловича...
Я увидел, поразился и только выдохнул: «Кодкин!» — словно пароль — и всё. Кричевский — вот что значит ясный ум, — не останавливаясь ни на минуту, извинился: «Мне некогда, копаю огороды, а завтра в полдень к вам прибуду в синагогу». Во дела!
Ровно в полдень (хоть по нему сверяй часы) следующего дня наш «гений места» пришагал на улицу Октябрьскую, 36. Энергичная походка, за плечами стильный рюкзачок, в руках палка, но скорее для проформы. Глаза живые, умные, смеются. И интерес к жизни —просто неуемный.
– Значит, Кодкин? – по-деловому.
– Значит, он!
– Ну, слушайте...
– Вы с ним встречались?
– О-гой, лично! Последний раз я с ним виделся... так, так... (считает) восемьдесят восемь лет тому назад. Тогда Соломон Данилович работал на два города, между ними не более ста километров — Кобеляки и Константиноград . Я помню и нашу первую встречу на квартире одного еврея, его звали... сейчас, сейчас, Натан Гуревич. Мы, мальчишки, но ты пиши, что группа сионистской молодежи — это так, к Гуревичу сносили копилочки, собранные нами по домам. В них опускали, кто сколько мог: копеечку, пятнадцать... И не только у нас под Полтавой, но и по всей Украине. И вот однажды у Гуревича я встретил казенного раввина Кодкина. Он-то мне впервые и объяснил, куда уходят деньги из копилок. И куда? А я скажу: Натан Гуревич срывал печати, деньги извлекались, затем Гуревич подписывал акт, расписывались и мы. А те копилки снова разносились по домам. Деньги шли в Русско-Азиатский банк. А тот переводил их в Иерусалим, на счета банка Ротшильда. Зачем? Отвечу и на это. На наши деньги покупались земли в окрестностях Тель-Авива. Болотистые, они приобретались за бесценок. И уезжали в Палестину наши мальчики, наши идеалисты, и оставались там уже навсегда. Возделывали финиковые плантации, мандариновые рощи...
Я слушал, затаив дыхание...
Кричевский:
– А что он был за человек?
– Ой-и, ой-и, что вам сказать?! Высокий, с черной бородой, да, Г-споди, красавец! А речь! Когда его слушаешь — оратор сильнейший! Умнейший человек! Он выступал на идише? Нет, по-русски... Оратор, повторяю, изумительный! Когда в Константинограде были свадьбы или похороны, сходился весь город. Иногда — только затем, чтобы послушать, как держал он речи... Господи, да как же я забыл?! В тринадцать лет не кто иной, как Соломон Кодкин мне справлял обряд бар-мицвы (религиозного совершеннолетия – прим. ред.). Где? Да в константиноградской синагоге! А еще знаешь, это я запомнил навсегда. Так, так, так. Дело Менахема Бейлиса началось в одиннадцатом году, а Кодкин нам сказал... сказал в тринадцатом. На квартире Натана Гуревича. Вот сейчас я воспроизведу дословно: «Режим, который состряпал такое позорное дело, долго существовать не будет». Это сказал Кодкин. И через четыре года революция... |
|
| |
| |
